Когда партнеров обвиняют в манипуляциях, это еще ничего.
Куда хуже, когда в манипуляциях обвиняют детей.
Особенно плохо, когда это касается детей от 0 до 4.
«Проверяет границы».
Вы, наверное, слышали это от родителей маленьких детей.
Такие родители считают, что с ребенком с раннего возраста необходимо воевать, чтобы тот научился уважать родителя.
Все капризы ребенка и особенно истерики воспринимаются такими родителями как «проверка границ» или даже «атака на границы».
Считается, что в ответ на такое надо «сломать» и «отучить наглеть». Эта гадость выдается за воспитание.
Некоторые еще считают, что если ребенок «наглеет», значит его уже «испортили». Бабушка или няня потакали ему, а часто и «мать-тряпка». И теперь в дело вступает отец или сама спохватившаяся мать, чтобы «не упустить» и «не прозевать», а то «поздно будет».
Уважаемые «защитники границ».
Свои границы не надо защищать на чужой территории. Такая защита называется нападением и это самое черное поле, какое только бывает.
К сожалению, большинство родителей не понимают, где их территория, а где территория ребенка.
У них создается впечатление, что у маленького ребенка вообще нет своей территории, что вся его территория принадлежит родителю. По праву опеки.
Долгое время мы обходили эту тему, я это делала сознательно, ждала, что читатели научатся лучше видеть границы в отношениях двух взрослых. Не могу сказать, что это произошло, но откладывать тему детско-родительских отношений больше некуда.
«Вся территория» не может принадлежать родителю хотя бы потому, что причинить вред здоровью и жизни ребенка родитель не имеет права. Ни по неосторожности, ни тем более сознательно.
Это не просто мимо границ, это серьезное правонарушение, чреватое уголовной ответственностью или лишением родительских прав.
Но понятие «в границах», которое используем мы, это не просто «все, что не запрещено», это «то, что экологично», «то, что полезно».
И территория родителя в отношениях с ребенка заканчивается там, где действия (и бездействия) родителя становятся вредны для ребенка.
Опека не дает право использовать подопечного в своих интересах, нарушая интересы подопечного.
Опека — это действия в интересах подопечного.
Маленький ребенок не имеет возможностей опекать себя сам, поэтому опекает его родитель, а главное — помогает ему взрослеть, то есть становиться самостоятельным в широком смысле этого слова.
В этом суть детско-родительских отношений. Но эта суть ускользает от многих родителей.
Некоторые считают, что опека означает абсолютную власть, не ограниченную ничем, кроме разве что УК (нельзя убить и покалечить).
Но действуя по такому принципу родители рискуют оказаться в очень черном поле.
Если причинять ребенку бесполезные страдания, если не оказывать ему необходимой поддержки, если действовать против его интересов и его пользы, расплата за такое «воспитание» случится еще при жизни.
Я потому и не поднимала эту тему так долго, что не хотела давать взрослым инфантилам еще один повод обвинять родителей. Инфантилы и так не могут повзрослеть из-за того, чтобы всегда идентифицированы с детьми в своих обвинительных речах и мыслях. Поэтому инфантилам и всем большим обиженкам предлагаю этот пост не читать. Он написан исключительно для родителей маленьких детей.
Что такое «быть в красном поле» в случае родителя?
Материальная и физическая опека — это понятно. Родители в курсе, что обязаны кормить ребенка, оберегать его жизнь и здоровье, заботиться в меру сил о его образовании.
А вот что такое «необходимая поддержка», что значит «действовать в интересах ребенка»? Кто определяет эту необходимость и эти интересы?
Это все определяет родитель, консультируясь со специалистами и балансируя между желаниями и пользой ребенка.
Обратите внимание. Родитель руководствуется не своим удобством, хотя и учитывает его при прочих равных. Родитель руководствуется не исключительно пользой ребенка, как он ее сам понимает. Он соблюдает баланс между желаниями и пользой ребенка.
В этой формуле нет ничего про «защиту родительских границ».
В тот момент, когда вам мерещится, что годовалый или двух-трехлетний ребенок манипулирует вами, а некоторым это мерещится даже про месячных детей, вы уже нападаете на территорию ребенка. Вместо опеки вы сражаетесь с ребенком как с врагом.
Это не означает, что можно выполнять все желания ребенка. Делать все, что требует ребенок, это значит перекладывать на него ответственность. Вы предлагает ребенку самому решать, что ему полезно, а что нет. И такое перекладывание ответственности быстро выйдет боком и ему, и вам.
«Потакать» — это значит угождать ребенку в том, что ему может быть вредно.
Потакают те родители, которые снимают с себя ответственность и пассивно выполняют все требования ребенка.
Родительское КП — это искать баланс между тем, что ребенок хочет, и тем, что ему полезно.
Если речь идет о медицинской процедуре, которая ребенку необходима, но он ее не желает, выбор должен быть в пользу процедуры, а дискомфорт ребенка надо чем-то компенсировать в процессе или потом.
Если речь идет о чем-то не таком важном, то из двух вещей, более полезной, но неприятной для ребенка, и менее полезной, но приятной, можно выбирать вторую. То есть вредное, но приятное, должно быть исключено или сокращено до самого минимума. А вот между полезным и менее полезным можно выбирать более приятное или менее неприятное.
Удовольствие ребенка надо учитывать, так вы выражаете уважение и любовь к его личности, но с удовольствием стоит считаться только там, где речь не идет об опасных или явно вредных вещах. Во всех других случаях удовольствием ребенка можно жертвовать, заботясь о его пользе.
О манипуляциях ребенка и «проверке границ» речь идет, когда родители воспринимают ребенка как угрозу себе.
Часто это выдается за «воспитание», дескать надо учить ребенка «подчиняться», «соблюдать правила», «уважать родительский авторитет».
На самом деле родители обижаются, что их используют, что их притесняют, что ими помыкают.
В ребенке им мерещится узурпатор.
И пытаясь объявлять это естественным, нормальным, то есть «все дети манипулируют», «дети легко садятся на голову», «дети должны знать, кто главный», они путают детей и собак.
Собаки инстинктивно ищут лидера, особенно те породы собак, которых селекционировали для служебных целей.
Ребенка нельзя «приучить слушаться», это физически невозможно. Другой биологический вид и совсем другой уровень нервной системы, ориентированный на самосознание.
В какой-то мере ребенка можно запугать, сделать его тревожным и поэтому более послушным. Однако это вызовет ухудшение когнитивных функций и адаптивных возможностей, но не приведет к стабильному результату. То есть послушным такой ребенок перестанет быть в старшем подростковом возрасте или раньше.
«Соблюдать правила» ребенка надо учить на личном примере. Если вы уважаете правила, велика вероятность, что ребенок будет брать с вас пример. То есть родителя ребенок не воспринимает как вожака, чего бы не мерещилось собачникам. Родителя ребенок воспринимает сначала как часть себя, а постепенно, ближе к школе и далее, учится воспринимать как отдельного субъекта, авторитет которого зависит от его качеств и от отношений с ним.
Многие родители думают, что если не «защищать границы» от ребенка, то его можно избаловать и превратить в чудовище. И это потом «аукнется», испортив жизнь и ребенку, и родителям.
Давайте посмотрим, насколько «защита границ» ни при чем.
Когда люди говорят про «избалованных детей» и про «маленьких чудовищ», они представляют себе трехлетнего монстра, который бьет всех игрушкой по голове или с разбега прыгает в лужу, чтобы обрызгать прохожих. Мама при этом не противодействует монстру или даже умиляется шалостям.
Как бы мы ни старались, мы не разглядим здесь манипуляций. Мы увидим ребенка, который как и другие дети, руководствуется принципом удовольствия. Ему охота драться и он дерется, ему охота прыгать в лужу и он прыгает. То и другое вредно, драться и поливать людей грязью не только некрасиво, неприлично, но и опасно, такого ребенка ждет ответная агрессия людей. Вот почему нормальный родитель не даст ребенку так себя вести. Как не дает родитель ребенку есть камни на улице или снимать шапку в мороз, так не даст и прыгать с разбега в лужу. Он возьмет его и оттащит, не обращая внимание на рев и плач.
Родитель-параноик, считающий, что им манипулируют и над ним специально издеваются, будет в гневе или в обиде. Его будет интересовать не то, что это вредно для ребенка, а то, как тот посмел. Такие родители предполагают, что ребенок плохо ведет себя только для того, чтобы досадить родителю. На самом деле ребенок ведет себя так как хочет, а дело родителя препятствовать реализации вредных желаний, ограничивать ребенка в целях опеки.
Да, если конкретные вредные желания постоянно пресекать, ребенок не будет или будет меньше сражаться за них (хотя бывают очень настойчивые дети), а если то разрешать что-то, то пресекать, сражаться будет дольше и активней, но в этом нет ничего от манипуляций и «проверки границ».
Ребенок просто тянется к тому, что его тянет, иногда и даже часто это бывают социально неприемлемые вещи, и если родитель постоянно мешает ему это делать, ребенок устает тратить на это энергию. Нерентабельно сражаться за то, что не реализуется.
Он не «выучил правила», он просто перестал тратить силы на то, что пресекают. Позже он и сам осознает, что в лужу прыгать нельзя, что так можно испачкать свою одежду и обидеть людей, а пока он маленький, ему все это не понятно. И это можно объяснять, но нельзя ожидать, что ребенок этим проникнется. Многие родители хотят словами вложить в голову маленьким детям слишком много, намного больше, чем те могут принять. Говорить можно и нужно, а вот доказывать и добиваться быстрого понимания — нет.
Очень часто про «манипуляции» говорят, когда ребенок не хочет есть полезную еду, а хочет только трескать конфеты. Якобы он манипулирует, не ест сутками, добиваясь, чтобы родитель сдался, он специально плачет и даже падает в истерике на пол, чтобы воздействовать на психику родителя. Это не манипуляции. Ребенок просто хочет конфет и выражает свое желание. Задача родителя не давать конфеты вместо полезной еды, давать после еды или в перерывах, соблюдая умеренность, которая для всех детей разная и зависит от состояния их здоровья, например от зубов или от массы тела.
Ребенок не понимает про здоровье и поэтому требует, требует так экспрессивно, насколько хватает его темперамента и его упорства. Некоторые дети уступают желаемое быстрей, другие сражаются дольше.
Родитель может просто пережидать рев, выражая огорчение, а может отвлекать ребенка на что-то интересное. Второе гуманнее и полезнее, однако не всегда возможно. Первое тоже нормально.
Хуже всех те родители, которые начинают орать на ребенка, требуя, чтобы тот немедленно заткнулся. Про уродов, которые бьют детей, я не говорю, им нужно лечиться, пока их не лишили родительских прав.
К счастью, многие родители перестают быть такими нервными, когда понимают, что ребенок плохо ведет себя не от наглости, что его поведение нормально, эгоцентризм в детстве нормален и даже здоров, и что не надо и даже нельзя требовать от ребенка, чтобы тот замолчал.
Отвлекать можно и нужно, уносить или уводить из публичного места — да, а вот требовать «заткнуться» нет и особенно нельзя угрожать ребенку. Запугать ребенка, сломать, создать внутри его мозга постоянный очаг тревожности, таким методом можно, «отучить закатывать истерики» — нет.
Ребенок, будь он здоров, и сам отучится закатывать истерики вскоре, когда немного подрастет и будет лучше контролировать себя, когда будет больше интересоваться тем, как он выглядит со стороны. Как дети учатся контролировать сфинктеры и садиться на горшок, так они позже учатся и контролировать свой плач и другие бурные проявления эмоций на людях. Это происходит после четырех лет обычно, а вот в два и в три добиваться сознательности ребенка нельзя, у его мозга для этого нет пока функционала.
В норме ребенок спонтанно тянется ко всему, что его влечет, родитель его останавливает, мягко, то есть отвлекая его внимание, или более жестко, то есть отбирая предмет или уводя подальше, но не крича на него и не добавляя к горю ребенка еще и оскорбления, угрозы.
Родители должны понимать, что для маленького человека — это настоящее горе, когда хотелось сесть в лужу, но не дали, хотелось игрушку, а ее не купили. Горе — это не значит, что надо выполнять все желания. Но это значит, что надо относиться к переживанию этого горя с уважением.
Представьте, сколько всякой дряни вам до сих пор хочется, то прогулять работу, то изменить супругу, то огреть по голове начальника, то выпить утром бутылку вина, то еще хуже. От большинства таких вредных желаний вы себя удерживаете, но вам бывает очень горько, что нельзя позволить себе реализовать такой импульс.
Вот и ребенку горько, но только горше в десятки раз, ведь он не понимает «почему нельзя», а вы понимаете и вам легче. Не пытайтесь объяснять, для него все это не убедительно. Вы говорите «будешь грязным», а он не понимает, почему это так плохо. Оказавшись грязным, он возможно будет недоволен, но заранее не понимает, что не так. Он совсем маленький и его желание пока для него закон. А вы не даете реализовать это желание, вот он и гневается на вас.
Для маленького человека — это не просто норма, ненормально, если этого не происходит.
Ребенок, который ничего не хочет, не добивается, не стремится, не нарушает никаких запретов, имеет очень низкий порог фрустрации, нередко из-за большой тревожности или даже аутизма.
Нормальный ребенок кричит и добивается своего, пока мал.
Постепенно он учится ограничивать свои хочу посредством надо.
Родительская задача: не запрещать того, что не вредно, дать ребенку возможность делать то, что хочется, если это не опасно для него, но спокойно пресекать все, что нельзя, не подкреплять это малодушным согласием, не ждать, что маленький ребенок услышит ваши аргументы и сам перестанет, пресекать все без гнева, сочувствуя, что ребенок не получит желаемого, но не колеблясь и не испытывая никакого чувства вины, не боясь его гнева.
Вот золотая середина между уважением к гневу ребенка и отсутствием страха и чувства вины перед гневом ребенка — это проверка на хорошие границы родителя.
Понимаете, почему, друзья?
Комментарии
lemyshok 04.12.22 20:19
«Вот золотая середина между уважением к гневу ребенка и отсутствием страха и чувства вины перед гневом ребенка — это проверка на хорошие границы родителя.
Понимаете, почему, друзья?»
Наверное, потому, что это и есть показатель отсутствия слияния, чёткое осознание отдельности себя от ребёнка, его отдельного субъектного восприятия и переживания ситуации, но и своего тоже, и понимание того, что их реакции и чувства не должны совпадать, раз они не одно целое. Гнев ребёнка не значит автоматически вины родителя, он сам по себе, имеет право гневаться и реагировать так, как ему реагируется, даже если родитель всё делает объективно правильно. Но и родительское «объективно правильное» для ребёнка может не значит ничего, у него своё правильно, и это тоже не причина родителю резко менять своё видение правильного поведения. И тем более не причина доказывать себе и ребёнку, что гнева у того быть не должно, или он ему показался, или он не важен.
Если этой золотой середины не удаётся достичь, значит, родитель ожидает всё равно какого-то единомыслия и одинаковых реакций и чувств у себя и ребёнка, пытается добиться этого, то есть не различает, что субъектов в ситуации двое, а не один.
puschino 05.12.22 00:06
«Родительская задача: не запрещать того, что не вредно, дать ребенку возможность делать то, что хочется, если это не опасно для него, но спокойно пресекать все, что нельзя, не подкреплять это малодушным согласием, не ждать, что маленький ребенок услышит ваши аргументы и сам перестанет, пресекать все без гнева, сочувствуя, что ребенок не получит желаемого, но не колеблясь и не испытывая никакого чувства вины, не боясь его гнева.Вот золотая середина между уважением к гневу ребенка и отсутствием страха и чувства вины перед гневом ребенка — это проверка на хорошие границы родителя.Понимаете, почему, друзья?»
Может быть, если родитель испытывает страх и чувство вины, то это означает, что родитель не уверен в своей правоте, что он не понимает сам, действует ли в границах или нет, не видит их.
Неуважение к реакции ребенка, наверное, не дает родителю увидеть и признать обратную связь. Если родитель ожидает и добивается от ребенка определенной реакции, он действует мимо границ, не признает в ребенке субъекта. Когда родитель видит и понимает, почему ребенок злится, он может помочь ребенку справится с гневом, отвлечь внимание, дать что-то невредное или неопасное взамен, действовать по изменяющейся ситуации.
evo_lutio 05.12.22 08:48
Вы сами не понимаете, что ребенок гневается не на родителя.
Он просто гневается, выражает эмоцию отрицательную. Дети не сразу учатся эмоции контролировать и не быстро, сначала они их просто выражают в силу эмоциональности. И про вас в этот момент он вообще ничего не думает, просто переживает разочарование.
Понимать, почему ребенок злится, не обязательно, обратная связь тут ни при чем. Вы сами — Штурман с детьми, как я вижу.
«Уверен в своей правоте» — тоже абсолютно ни при чем.
Такое ощущение, что родителей-Штурманов распирает от важности, что они начальники.
Впервые опубликовано — evo-lutio